И затем она схватила его, и земля расступилась, и джинния опустилась с ним, и когда мы увидели это, нас покрыло беспамятство, а потом мы очнулись и не знаем, что ему выпало. И после этого мы пошлём к халифу и осведомим его, и он назначит нас на место Абд-Аллаха, а через некоторое время мы пошлём халифу дорогой подарок и потребуем у него власти в Куфе, и один из нас будет жить в Басре, а другой будет жить в Куфе, я приятно нам будет в этой стране, и мы покорим рабов Аллаха и достигнем желаемого». – «Прекрасно то, что ты посоветовал, о брат мой», – сказал Мансур.
И они сговорились убить своего брата. И Насир сделал угощение и сказал своему брату Абд-Аллаху: «О брат мой, знай, что я твой брат и хочу, чтобы ты залечил моё сердце. Ты и мой брат Мансур – и вы бы съели моё угощение у меня в доме, чтобы я мог похвалиться тобой, и люди бы говорили: „Эмир Абд-Аллах ел угощение своего брата Насира“. Это залечит моё сердце». – «Это неплохо, о брат мой, – сказал Абд-Аллах, – и нет различия между мной и тобой. Твой дом – мой дом, но раз ты пригласил меня, то ведь отказывается от приглашения только скверный».
И он обернулся к своему брату Мансуру и спросил его: «Пойдёшь ли ты со мной в дом твоего брата Насира? Мы съедим его угощение и залечим его сердце». И его брат сказал ему: «Клянусь жизнью твоей головы, я не пойду с тобой, пока ты мне не поклянёшься, что после того как пойдёшь в дом моего брата Насира, ты придёшь и в мой дом и съешь моё угощение. Разве Насир твой брат, а я не твой брат? Как ты залечил его сердце, так залечишь и моё сердце». – «Это неплохо, с любовью и удовольствием! – сказал Абд-Аллах. – Когда я выйду из дома твоего брата, я войду в твой дом, и как он мой брат, так и ты мой брат». И Насир поцеловал руку своего брата Абд-Аллаха, и ушёл из дивана, и сделал угощение.
А на следующий день Абд-Аллах сел на коня и, взяв с собой множество воинов и своего брата Мансура, отправился в дом своего брата Насира. И он вошёл и сел вместе со своими приближёнными и братом, и Насир подал им трапезу и сказал им: «Добро пожаловать!» И они стали есть, пить, наслаждаться и веселиться. И потом убрали скатерть и миски и вымыли руки, и все провели этот день за едой, питьём, развлечением и играми до ночи, а поужинав, совершили закатную и ночную молитву и сели за беседу. И Мансур стал рассказывать историю, и Насир стал рассказывать историю, а Абд-Аллах слушал, и они сидели во дворце одни, а прочие воины были в другом месте. И они до тех пор рассказывали всякие приключения, рассказы, редкие случаи и истории, пока сердце их брата Абд-Аллаха не растаяло от долгого бдения и его не одолел сон…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала девятьсот восемьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда продлилось бдение Абд-Аллаха и он захотел спать, ему постлали постель, и он снял с себя одежды и лёг, и братья легли с ним на другой постели. И они подождали, пока Абд-Аллах погрузился в сон, и, увидев, что он погрузился в сон, поднялись, и встали на него коленями, и Абд-Аллах проснулся и, увидев, что они стоят коленями на его груди, сказал: „Что это, о мои братья?“ И они ответили: „Мы тебе не братья и не знаем тебя, о маловоспитанный, и твоя смерть теперь лучше, чем твоя жизнь“.
И они положили руки ему на шею и стали его душить. И Абд-Аллах исчез из земной жизни, и не осталось в нем движения, и братья подумали, что он умер. А его дворец стоял над морем, и братья бросили его в море, и когда он упал в море, Аллах подчинил ему дельфина, который привык подплывать к этому дворцу, так как в дворцовой кухне было окно, выходившее на море, и когда там резали животных, то всегда выбрасывали требуху в море из этого окна. И этот дельфин подплывал и подбирал её на поверхности воды, так что он привык к этому месту. А в тот день выкинули много отбросов, по случаю угощения, и дельфин поел больше, чем каждый день, и у него появилась сила.
И когда он услышал всплеск в море, он быстро подплыл и увидел, что это человек. И направил его направляющий, и он поднял Абд-Аллаха на спину, и поплыл с ним посреди моря, и до тех пор подвигался с ним, пока не достиг берега у противоположной стороны, и тогда он выбросил Абд-Аллаха на сушу. А то место, куда он его бросил, было на перекрёстке дороги, и мимо Абд-Аллаха прошёл караван, и люди увидели, что он брошен на берегу моря, и сказали: «Здесь утопленник, которого море выбросило на берег».
И над ним собралось много народу из этого каравана, чтобы посмотреть на него, а шейх каравана был человек из людей блага, знающий все науки и сведущий в науке врачевания и правильном чтении по лицам. «О люди, в чем дело?» – спросил он. И ему сказали: «Это мёртвый утопленник». И он подошёл, и всмотрелся в него, и сказал: «О люди, в этом юноше есть ещё дух, и он из лучших детей больших людей и воспитан в величии и счастье. Есть ещё надежда, если захочет Аллах великий».
И потом он взял Абд-Аллаха, и одел его в одежду, и согрел, и старался, и ухаживал за ним в течение трех переходов, пока Абд-Аллах не очнулся, но от встряски, случившейся с ним, его одолела слабость. И шейх каравана пользовал его травами, которые знал, и они ехали тридцать дней, пока не удалились от Басры на это расстояние, а шейх все лечил Абд-Аллаха, И затем они вступили в город, называемый город Удж (а он находится в странах персов), и остановились в хане. И Абд-Аллаху постлали постель, и он лёг и провёл эту ночь стеная, и его стенания беспокоили людей. И когда наступило утро, привратник хана пришёл к шейху каравана и сказал ему: «Что с этим больным, который у тебя? Он нас беспокоит». И шейх ответил: «Я увидал его на дороге у берега моря – он утопленник – и я лечил его и обессилел, но он не поправился». – «Покажи его старице Раджихе», – сказал привратник. «А кто это будет старица Раджиха?» – спросил шейх И привратник ответил: «У нас есть женщина, девственница, и она старица и прекрасная девица, и зовут её старица Раджиха. Всякого, в ком есть болезнь, мы ведём к ней, и он проводит у неё одну ночь, а на утро выздоравливает, и в нем не остаётся никакого недуга». – «Проводи меня к ней», – сказал шейх. И привратник молвил: «Неси твоего больного». И шейх понёс его, а привратник хана шёл перед ним, пока не дошёл до одной кельи. И шейх увидел людей, которые входили туда с обетными приношениями, и людей, которые выходили радостные. И привратник хана вошёл и, дойдя до занавески, сказал: «Позволение, о старица Раджиха! Возьми этого больного». И старица молвила: «Внеси его за эту занавеску». – «Внесите его!» – сказал привратник.
И Абд-Аллаха внесли, и он взглянул на старицу, и увидел, что это его жена, которую он привёз из каменного города. Он узнал её, и она узнала его и поздоровалась с ним, и он тоже поздоровался с ней и спросил её: «Кто привёл тебя в это место?» И она молвила: «Когда я увидела, что твои братья бросили тебя в море и поспорили из-за меня, я бросилась в море, и меня подхватил мой шейх аль-Хыдр и принёс меня в эту келью. Он дал мне позволение лечить больных и прокричал в городе: „Всякий, в ком есть болезнь, пусть идёт к старице Раджихе“. А мне он сказал: „Оставайся в этом месте, пока не наступит время и не придёт к тебе твой муж в эту келью“. И всякого больного, что приходил ко мне, я растирала, и он становился здоровым, и слава обо мне распространилась среди людей, и люди стали приходить ко мне с приношениями, и у меня много добра, и я живу во славе и почёте, и все люди этого города просят моей молитвы». И затем она растёрла Абд-Аллаха, и он поправился, по могуществу Аллаха великого.
А аль Хыдр – мир с ним – приходил к ней каждый вечер в пятницу, и тот вечер, когда Абд-Аллах встретился с нею, был вечер пятницы. И когда опустилась ночь, женщина села с ним, после того как они поужинали роскошнейшими кушаньями, и они сидели и ждали прихода альХыдра. И когда они сидели, вдруг он явился к ним и унёс их из кельи и положил во дворце Абд-Аллаха ибн Фадиля в Басре, а потом оставил их и ушёл.