И халиф удивился этому рассказу и велел его записать и хранить его в сокровищнице…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала девятнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что халиф приказал записать рту историю в канцеляриях и хранить её в казне государства, а потом он сказал первой женщине: „Есть ли у тебя сведения об ифритке, которая заколдовала твоих сестёр?“ – „О повелитель правоверных, – отвечала женщина, – она дала мне несколько своих волос и сказала: „Когда ты захочешь, чтобы я явилась, сожги из этих волос один волосок, и я быстро явлюсь к тебе, даже если бы я была за горой Каф“. – «Принеси мне волосы“, – сказал халиф.

И женщина принесла их, и халиф сжёг волосок, и все услышали гуденье и треск, и вдруг появилась та джинния, а она была мусульманка. И она сказала: «Мир тебе, о преемник Аллаха!» И халиф отвечал: «И с вами мир и милость Аллаха и благословение его?» А джинния сказала: «Знай, что эта женщина оказала мне милость, и я не могу ей воздать за неё. Она спасла меня от смерти и убила моего врага, а я увидала, что с ней сделали её сестры, и сочла нужным отомстить им и заколдовала их в собак, после того как я хотела убить их, но побоялась, что эго будет ей тяжело. А теперь, если тебе хочется освободить их, о повелитель правоверных, я их освобожу, в уважение тебе и ей, – я ведь принадлежу к мусульманам». – «Освободи же их, – сказал халиф, – а потом мы примемся за дело этой избитой женщины и расследуем её историю, и если мне станет ясно, что она сказала правду, я отомщу за неё тому, кто её обидел». И ифритка сказала: «О повели гель правоверных, вот я освобожу их и укажу тебе, кто совершил это и обидел её и взял её деньги. Это самый близкий тебе человек».

Потом ифритка взяла чашку воды и произнесла над ней заклинания и проговорила слова, которых нельзя понять, а затем брызнула в морду собакам и сказала: «Вернитесь в ваш первоначальный человеческий образ» – и они снова приняли тот образ, который имели. И после этого ифритка сказала: «О повелитель правоверных, тот, кто побил эту женщину, – твой сын аль-Амин, брат аль-Мамуна [39] . Он услыхал об её красоте и прелести, и, расставив ей ловушку, взял её в жены дозволенным образом. На нем нет вины, что он её побил; он поставил ей условие и взял с неё великие клятвы, что она ничего не сделает, и он думал, что она нарушила клятву, и хотел её умертвить, но убоялся великого Аллаха и избил её этими ударами и вернул её на её место. И такова история второй девушки, а Аллах лучше знает».

И, услышав слова ифритки и узнав о причине избиения женщины, халиф пришёл в полное удивление и воскликнул: «Да будет прославлен Аллах высокий, великий, который ниспослал мне это и освободил этих двух девушек от колдовства и мучения и даровал мне историю этой женщины! Клянусь Аллахом, я совершу дело, которое будет после меня записано!»

Он позвал к себе своего сына аль-Амина и спросил его об истории второй женщины, и аль-Амин рассказал ему все. А после этого халиф призвал судей и свидетелей и велел привести трех календеров и первую женщину и со двух сестёр, тех, что были заколдованы, и выдал всех трех замуж за трех календеров, которые рассказывали, что они сыновья царей, и сделал их своими придворными, и дал им все, в чем они нуждались, и назначил им жалованье и поселил их в Багдадском дворце. А побитую женщину он вернул своему сыну аль-Амину, и возобновил его брачную запись с нею, и дал ей много денег, приказав отстроить тот дом ещё лучше, чем он был. И халиф женился на закупщице и проспал с нею ночь, а наутро отвёл ей помещение и невольниц, чтобы прислуживать ей, и назначил ей помесячные выдачи и предоставил ей жилище среди своих наложниц. Народ дивился великодушию халифа, кротости его души и его мудрости, и после того халиф приказал записать все их истории».

И Дуньязада сказала своей сестре Шахразаде: «О сестрица, клянусь Аллахом, это хорошая и красивая сказка, равной которой никогда не было слыхано, но расскажи мне другую историю, чтобы мы могли провести остаток этой бессонной ночи». – «С любовью и охотой, если позволит мне царь!» – ответила Шахразада, и царь воскликнул: «Рассказывай свою историю и поторапливайся!»

Рассказ о трех яблоках (ночи 19—20)

Шахразада сказала: «Говорят, о царь времени и владыка веков и столетий, что халиф Харун арРашид призвал однажды ночью своего везиря Джафара и сказал ему: „Я хочу спуститься в город и расспросить народ о поведении властвующих правителей, и всякого, на кого пожалуются, мы отставим, а кого похвалят, того наградим“. – „Слушаю и повинуюсь!“ – ответил Джафар, и халиф с Джафаром и Масруром спустились и прошли через весь город и стали ходить по улицам и по рынкам. Они проходили по какому-то переулку и увидели глубокого старика, на голове которого были сеть и корзина, а в руках – палка. И он шёл не торопясь и говорил такие стихи:

Услышав эти стихи, халиф сказал Джафару: «Посмотри на этого бедного человека и послушай его стихи! Они указывают, что он нуждается».

И халиф подошёл к нему и спросил: «О старец, каково твоё ремесло?» И старец ответил: «О господин мой, я рыбак, и у меня есть семья, и я вышел из дому в полдень, и до этого времени Аллах не уделил мне ничего на пропитание моей семьи. И я почувствовал отвращение к самому себе и пожелал смерти». – «Не хочешь ли возвратиться с нами к реке? – спросил халиф. – Встань на берегу Тигра и закинь твою сеть на моё счастье, и что ни вытянешь, я куплю это у тебя за сто динаров».

И рыбак обрадовался, услышав эти слова, и воскликнул: «Повинуюсь! Я вернусь с вами!»

И он возвратился с ними к реке и закинул сеть и подождал, а потом он потянул за верёвку и вытащил сеть, и в сети оказался запертый сундук, тяжёлый весом. И халиф, увидав сундук, потрогал его и нашёл его тяжёлым и дал рыбаку сто динаров, и тот ушёл, а Масрур с везирем взяли сундук и принесли его во дворец. И они зажгли свечи (а сундук стоял перед халифом), и Джафар с Масруром подошли и взломали сундук, и в нем оказалась корзина из пальмовых листьев, зашитая красными шерстяными нитками. И они разрезали корзину и увидели в ней кусок ковра, а когда ковёр подняли, под ним нашли изар, а в изаре молодую женщину, подобную слитку серебра, убитую и разрубленную.

И когда халиф увидел её, он опечалился, и слезы потекли по его щекам, и он сказал, обратившись к Джафару: «О собака среди везирей! Людей убивают в моё время и бросают в реку, и это будет на моей ответственности в день воскресения. Я непременно возьму должное с того, кто убил эту женщину, и умерщвлю его зловещей смертью!» И продолжал: «Клянусь связью моего рода с халифами из сыновей аль-Аббаса, если ты не приведёшь мне того, кто её убил, чтобы я мог справедливо воздать ему за это, я непременно тебя повешу на воротах моего дворца, – тебя и сорок твоих родственников!»