Вот что было с нею. Что же касается её сына Хасана и персиянина, то персиянин был магом2 и очень ненавидел мусульман, и всякий раз как он овладевал кемнибудь из мусульман, то губил его. Это был человек скверный, мерзкий, кладоискатель, алхимик и нечестивец, как сказал о нем поэт:
И ещё такой стих:
И было имя этого проклятого – Бахрам-маг, и каждый год у него был один мусульманин, которого он Захватывал и убивал над кладом. И когда удалась его хитрость с Хасаном-ювелиром, он проплыл с ним от начала дня до ночи, и корабль простоял у берега до утра. А когда взошло солнце и корабль опять поплыл, персиянин приказал своим рабам и слугам принести сундук, в котором был Хасан, и ему принесли его, и персиянин открыл сундук и вынул оттуда Хасана. Он дал ему по» нюхать уксусу и вдунул ему в нос порошок, и Хасан чихнул и изверг бандж и раскрыл глаза и посмотрел на» право и налево и увидел себя посреди моря, и корабль плыл, и персиянин сидел подле него.
И понял Хасан, что это хитрость с ним устроенная, и устроил её проклятый Бахрам-маг, и что он попал в беду от которой предостерегала его мать, и тогда Хасан произнёс слова, говорящий которые не устыдится: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! Боже мой, будь милостив ко мне в твоём приговоре и дай мне терпение в испытании твоём, о господь миров!» А потом он обратился к персиянину и заговорил с ним мягкими словами и сказал ему: «О мой родитель, что это за по» ступки, и где хлеб и соль и клятва, которой ты мне поклялся?» И персиянин посмотрел на него и сказал: «О пёс, разве подобный мне признает хлеб и соль? Я убил тысячу юношей таких, как ты, без одного, и ты завершишь тысячу».
И он закричал на Хасана, и тот умолк и понял, что стрела судьбы пронзила его…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот восемьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Хасан увидел, что он попал в руки проклятого персиянина, он заговорил с ним мягкими словами, но это не помогло, и персиянин закричал на него, и Хасан умолк и понял, что стрела судьбы его пронзила. И тогда проклятый велел развязать его узы, и ему дали выпить немного воды, а маг смеялся и говорил: „Клянусь огнём, светом и тенью и жаром, не думал я, что ты попадёшься в мои сети! Но огонь дал мне против тебя силу и помог мне тебя захватить, чтобы я исполнил задуманное. Я вернусь и сделаю тебя жертвою огня, чтобы он надо мной умилостивился!“ – „Ты обманул хлеб и соль“, – сказал ему Хасан. И маг поднял руку и ударил его один раз, и Хасан упал и укусил землю зубами и обмер, и слезы потекли по его щеке.
А потом маг приказал своим слугам зажечь огонь, и Хасан спросил его: «Что ты будешь с ним делать?» И маг ответил: «Этот огонь – владыка света и искр; ему-то я и поклоняюсь. Если ты поклонишься ему, как я, я отдам тебе половину моего богатства и женю тебя на моей дочери». И Хасан закричал на мага и сказал ему: «Горе тебе! Ты маг и нечестивец и поклоняешься огню, вместо всевластного владыки, творца ночи и дня, и эта религия – бедствие среди религий». И маг разгневался и воскликнул: «Разве ты не уступишь мне, о пёс арабов, и не войдёшь в мою веру?» И Хасан не уступил ему в этом, и тогда проклятый маг встал и пал перед огнём ниц и велел своим слугам разложить Хасана вниз лицом. И Хасана разложили лицом вниз, и маг принялся бить его бичом, сплетённым из кожи, и разодрал ему бока. И Хасан звал на помощь, но не получил её, и взывал о защите, но никто его не защитил. И он поднял взоры к владыке покоряющему, и искал близости к нему через избранного пророка, и лишился он стойкости, и слезы текли по его щекам, как дождь, и он произнёс такие стихи:
И маг приказал рабам посадить Хасана и велел им принести ему кое какой еды и питья, и ему принесли, по Хасан не согласился есть и пить. И маг пытал его ночью и днём на протяжении пути, а Хасан был стоек и умолял Аллаха, великого, славного, и сердце мага было к нему жестоко.
И они плыли по морю три месяца, и Хасан плыл с магом, подвергаясь мучениям. И когда три месяца исполнились, Аллах великий послал на корабль ветер, и море почернело и взволновалось под кораблём из-за сильного ветра. И капитан и матросы сказали: «Клянёмся Аллахом, всему виной этот юноша, который уже три месяца терпит мучения от этого мага! Это не дозволено Аллахом великим!» И они напали на мага и убили его слуг и тех, кто был с ним. И когда маг увидел, что они убили слуг, он убедился в своей гибели и испугался за себя, и освободил Хасана от уз, и, сняв бывшую на нем поношенную одежду, одел его в другую и помирился с ним, и обещал ему, что научит его искусству и возвратит его в его страну, и сказал: «О дитя моё, не взыщи с меня за то, что я с тобой сделал». – «Как я могу на тебя полагаться», – сказал Хасан. И маг воскликнул: «О дитя моё, не будь греха, не было бы и прощения, и я сделал с тобой эти дела, только чтобы видеть твою стойкость! Ты ведь знаешь, что все дела в руках Аллаха!»
И матросы с капитаном обрадовались освобождению Хасана, и он пожелал им блага и прославил Аллаха великого и поблагодарил его. И ветры успокоились, и рассеялся мрак, и хорошим стал ветер и спокойным – путешествие. И потом Хасан сказал магу: «О персиянин, куда ты направляешься?» И тот ответил: «О дитя моё, я направляюсь к Горе Облаков, где находится эликсир, с которым мы делаем алхимию». И маг поклялся Хасану огнём и светом, что у него не осталось для Хасана ничего страшного, и сердце Хасана успокоилось, и он обрадовался словам мага и стал с ним есть и пить и спать, и маг одевал его в платья из своих платьев.
И так они непрерывно плыли в течение ещё трех месяцев, а после этого их корабль пристал к длинной полосе суши, которая была вся покрыта камешками: белыми, жёлтыми, синими, чёрными и всевозможных других цветов, и когда корабль пристал, маг поднялся на ноги и сказал: «О Хасан, поднимайся, выходи! Мы прибыли к тому, что ищем и желаем».
И Хасан поднялся и вышел вместе с персиянином, и маг поручил капитану свои вещи, а потом Хасан пошёл с магом, и они отдалились от корабля и скрылись с глаз. И маг сел и вынул из-за пазухи медный барабан и шёлковый жгут, разрисованный золотом, на котором были написаны талисманы, и стал бить в барабан, и когда он кончил, поднялась над пустыней пыль. И Хасан удивился поступкам мага и испугался и раскаялся, что пошёл с ним, и цвет его лица изменился, и маг посмотрел на него и сказал: «Что с тобой, о дитя моё? Клянусь огнём и мечом, тебе нечего больше меня бояться! Если бы моё дело не было исполнимо только с помощи твоего имени, я бы не увёл тебя с корабля. Радуйся же полному благу. А эту пыль подняло то, на чем мы поедем и что поможет нам пересечь пустыню и облегчит её тяготы…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот восемьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что персиянин сказал Хасану: „Эта пыль – пыль от того, на чем мы поедем и что нам поможет пересечь пустыню и облегчит её тяготы“. И прошло лишь небольшое время, и пыль рассеялась, открыв трех верховых верблюдов. И персиянин сел на одного, и Хасан сел на другого, а припасы они положили на третьего. И они проехали семь дней и доехали до обширной земли, и, остановившись на этой земле, они увидели постройку в виде купола, утверждённую на четырех столбах из червонного золота, и сошли с верблюдов и вошли под купол и поели, попили и отдохнули.